Стокгольмский синдром  - Эмилия Грин

Мне хотелось, чтобы так было. Но, увы, идеально построенный карточный домик уже давно разлетелся на все четыре стороны. Его просто сдуло ветром нашей страсти, а меня до сих пор плющило от её ласковых прикосновений и нежных, еле уловимых поцелуев по коже…

– РРРРрррр… Алекса… Какого черта я выбрал тебя тогда?!

Зная, чем всё это закончится, я бы поменял своё решение… Стажироваться отправилась бы какая-нибудь «послушная овца», но нет, я выбрал самую гордую и отчаянную, готовую идти до самого конца; станцевать на краю обрыва, воровать вместе со мной, а потом лечь обнаженной спиной на острые, словно бритва, шипы роз… И плевать она хотела, что я могу стереть её с лица земли.

Она также отчаянно хотела меня, как и презирала. Но ещё больше её заводила игра. Александра получала настоящий кайф от ощущения своей власти надо мной.

Вчера вечером пленница в очередной раз заставила меня поддаться искушению. Она была права, когда охарактеризовала себя этими тремя словами: Ум. Талант. Соблазн.

Теперь я не сомневался в их достоверности. Она была юной талантливой девушкой, способной удивлять меня день ото дня. А еще заставляла все внутренности трепетать от желания, стоило лишь раз задержать свой взгляд на аккуратной родинке над верхней губой.

В последние дни я не мог сосредоточиться на своей научной деятельности, потому что мысли об Алексе оттеснили все остальные. Впервые в жизни не мог контролировать ситуацию, и шел на поводу у какой-то 20-летней девчонки… Сжал пальцами виски, тихо застонав, как загнанный зверь.

Рядом с ней я превращался в самого обычного мужика, который теряет разум от желания ежесекундного обладания женщиной. Проклятье, но мне впервые в жизни захотелось застолбить эту девушку, сделать её своей: собственностью, игрушкой, пленницей… Лишь бы только всегда находилась при мне, и я в любую минуту мог подойти, зарывшись лицом в её шелковистые волосы.

Дверь неожиданно распахнулась, и я, сделав огромное усилие над собой, натянул на лицо своё самое отталкивающее выражение. Холод, безразличие и презрение теперь читались на нём.

Все эти мысли никогда не дойдут до её ушей. Не в моих правилах сдаваться раньше времени. Через несколько дней произойдет событие, которое повергнет Алексу в шок. А еще, я был убежден, совсем скоро придушу в себе эти адовые чувства. Загружу себя работой и научной деятельностью, наберу новых шлюх, придумаю ещё что-нибудь…

– Себастьян… – голос посетительницы прозвучал растерянно.

Черт, хотелось подбежать к ней и сжать в своих руках, утягивая за собой на мягкий диван. Просто обнять так крепко, чтобы даже доставить ей дискомфорт…Но вместо этого я равнодушно бросил.

– Давай не будет отвлекаться на пустые разговоры, и перейдем к рабочим вопросам. Ты ведь хочешь скорее получить свою свободу?!

– Да… – мне показалось, или в серых глазах самого туманного и загадочного оттенка стали скапливаться слезы.

Нет, только не это, я ненавидел женские слезы и всегда терялся при виде плачущей матери… Хотелось сказать: «Пожалуйста, Алекса, не плачь, не стоит расстраиваться, всё это не стоит твоих слёз, красавица…». Но я продолжал лениво потягиваться в кресле, будто ровным счетом ничего не чувствовал.

– Ты хотела о чем-то поговорить? – выгнул брови дугой, делая вид, что понятия не имею, какие между нами могут быть вообще разговоры.

Губы девушки дрожали, а на щеках выступили розоватые пятна. Мне было больно. Но я не умел иначе. Моя любовь всегда причиняла боль. Мать столько раз страдала из-за наших теплых отношений. Отец не щадил её.

В глазах Алексы вспыхнуло отвращение. Она взяла себя в руки и резко выпрямила осанку. Смотрела на меня так, будто перед ней сидел настоящий монстр. В эту секунду я и, правда, почувствовал себя каким-то мерзким чудовищем…

В течение дня не находила себе места. Себастьян в очередной раз унизил своим холодом и отчуждением. Может быть, он и правда по утрам терял рассудок, и из его гениального мозга напрочь, выветривались все воспоминания? Но верилось в это с трудом.

Как можно было забыть то, что происходило между нами всего несколько часов назад, и вести себя, как ни в чем не бывало. Меня разрывало от унижения и отчаяния. Этой ночью от собственноручно вознес на вершину… Но очевидно лишь для того, чтобы с наступлением утра бросить камнем на нашу жестокую землю.

Я планировала его ненавидеть, но выходило не слишком убедительно. Не умела так искусно играть своими чувствами и эмоциями… После двух самых эмоциональных и будоражащих ночей в своей жизни, с утра никак не получалось изображать из себя неприступную королеву.

Сегодня перед дверью его кабинета мечтала, что Себастьян впервые поговорит со мной по-человечески. На равных. Так как я этого, в конце концов, заслуживала. Но он в очередной раз окатил волной ледяного презрения, давая понять, что я не более чем очередная шлюха на его потеху…

Весь вечер просидела на кровати, ощущая дикую слабость и ломоту в костях. Моя решимость куда-то улетучилась – больше никаких спектаклей! Он итак уже получил всё и воспользовался мной так, как хотел. Я ненавидела себя за эту примитивную женскую слабость – растаяла как мороженое в руках невероятного самца.

Отчаянно хотелось забиться в угол и реветь в три ручья, но продолжала держаться из последних сил, теперь уже, будучи уверенной, что в моей комнате понатыканы камеры.

Когда густые сумеречные облака заволокли собою предгрозовое небо, я быстро умылась, приняла душ, и погасила свет. Решила сегодня лечь спать пораньше. Мне просто необходимо было забыться… Веки начали тяжелеть, когда я вдруг резко вскрикнула – чьи-то наглые руки заскользили по бедрам, настойчиво сжимая кожу.

– Иди ко мне… – раздалось у самой мочки уха, и по спине в ту же секунду закружили вереницы чувствительных мурашек.

– Что ты здесь делаешь??? – взволнованно прошептала, чуть приподнимаясь на локтях, пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте.

– В данную гребаную минуту я просто хочу быть здесь. Рядом с тобой. В одной постели. – раздался тихий надломленный голос.

Кровь отхлынула от лица, а дыхание сделалось прерывистым. Боже, он всё-таки пришел…

– Гребаную? – повторила за ним насмешливо. – Что за словечки для выпускника Оксфорда?! – машинально сморщила нос, придав лицу скептическое выражение. Хотя вряд ли Себастьян сумел разглядеть его впотьмах.

– Ну, ты же как-то говорила, что без ума от плохих парней… Строишь глазки всяким там полуголым бруталам… – Этвуд зловеще хмыкнул. – Вот я и решил на одну ночь прикинуться таковым… – вдруг он с жадностью только что обращённого вампира подмял меня под себя и впился в нижнюю губку зубами.

– Ууууххх… – рваный стон сорвался прямо в его рот, и мы потеряли контроль. Его губы, такие горячие, мягкие и влажные, заставили забыть обо всем.

Этой ночью мы занимались любовью ещё несколько раз. Себастьян как обычно оказался неутомимым, и я снова и снова поднималась на вершину блаженства. Он с ловкостью управлял процессом: менял позы, заставляя всё больше знакомиться с собственным телом.